Встреча от лукавого - Алла Полянская

Я смотрю на Петьку, и он отводит глаза. Значит, не сразу решил ко мне приехать?

– Я же не знал, что тут у тебя… а мы с Виктором, сама знаешь…

Знаю. Виктор невзлюбил Петьку с ходу. Петька тоже в долгу не остался, и однажды на даче они едва не подрались, вышла отвратительная ссора из-за планов свекрови устроить на нашей даче грядки. Я тогда ей возразила единственный раз – но категорически, Виктор накричал на меня за это, а Петька не мог стерпеть, и ссора вышла нешуточная, потому что Виктор был надутый индюк, считавший, что он всегда лучше знает, как кому поступать. А Петьке и Светки хватало за глаза, чтоб еще и Виктор с его мамашей объясняли ему, почем дыни на базаре, да на любимую сестру орали в два голоса. С тех пор на дачу я ездила без Виктора, а Петька не брал Светку, и мы там отлично проводили время или ехали к бабуле.

– Бабуле звонил. – Петька смотрит на меня с каким-то странным выражением. – Болеет она что-то…

Понятно, болеет – лет ей немало, а село есть село, даже воды принести уже не по силам, а печка, дрова, хозяйство… В городе ей полегче было бы, конечно…

– Может, теперь она согласится переехать?

Я пожимаю плечами. Спросить надо, и не в лоб, а с подходом. Конечно, я была бы рада, если бы она согласилась переехать к нам, но непросто человеку, всю жизнь прожившему на земле, что-то кардинально менять. С другой стороны – а что делать? Не помирать же при живых внуках. Поскольку главным препятствием для такого решения были Виктор и Светка, то теперь-то уж мы бабулю уломаем.

– Давай съездим к ней на выходные.

Я согласно киваю. Пока снега нет, надо до зимы перевезти ее сюда – тепло, светло и всей заботы – сиди, телик смотри да борщ вари, а то я и сама сварю, мне не в тягость. И нам головной боли меньше, чуть что, тут и доктора, и аптеки, а в селе что? Пока до фельдшера доковыляешь, сто раз умрешь по дороге. Хорошо бы ее уговорить…

– Я договорился с директрисой. – Фролов деловито доедает вторую тарелку супа. – Сейчас пообедаем и поедем, документы девочки захвати.

– Да мы сами…

– Нам по дороге, подбросим вас, а назад сами, тут рядом, всего два квартала. Лина, ты им ключи не забудь дать, не то снова куковать под дверью будут. Спасибо за суп, очень вкусный.

Точно, надо выдать Петьке ключи. Где-то была запасная связка.

– Лина, ты вечером домой придешь?

Я качаю головой – нет. Пока моя жизнь похожа на американский фильм категории «Б», я буду держаться как можно дальше от Петьки и от Тоньки. Они вообще очень не вовремя нарисовались, но деваться им было совсем некуда – никого, кроме меня, у них нет. Будь Петька один, он бы у приятелей перекантовался, а Тоньке нужны покой, стабильность, нормально организованный быт и школа. Ну и питание, безусловно. Так что тут без вариантов.

– Ты хоть эсэмэски мне пиши.

Понятно, что буду писать. А вот и планшет ожил.

«Лина, ты где?»

Это Матвей. Ну ладно, дам тебе еще один шанс, парень, но не вздумай корчить из себя диктатора, я этого не потерплю.

«Дома. Приехал мой брат с племянницей, ему негде жить, а у меня квартира пустая. Устраиваю их».

«Пожалуйста, отвечай мне по возможности. Ладно?»

Это совсем другое дело. Взял поправку на ветер? Правильно.

«Просто я сейчас очень занята, не знаю, за что хвататься первым делом, все разом свалилось на меня. Но по возможности буду отвечать».

«Я тебе еще напишу».

Пиши, что ж. Я даже хочу этого, просто не знаю, что с этим делать. Все слишком сложно – последние события, новая работа, Ольга, Фролов. А главное – Мирон, который, наверное, попал из-за меня в большую беду. Вот и сиди думай, какой кирпич упадет на голову в следующий раз, да удастся ли от него увернуться.

Тонька уже шуршит в прихожей – одевается. Ей посулили новую школу, и ей, конечно, любопытно. В восемь лет все перемены воспринимаются как приключение, и это отлично. Ну, что ж, пока Фролов их устроит в этой школе, я вздремну прямо в машине, что-то усталость накатила.

И туман вокруг снова сгустился.

14

Но сон не идет. Отчего-то всплывают в памяти лица – и того, самого первого убийцы, который испугался моего вида, и девицы, которая едва не оторвала мне голову, а потом отчего-то возникло лицо бабушки Маши – она смотрит на меня и кивает с шутливой укоризной. Уж бабушка в курсе, что чем тише омут, тем профессиональнее в нем черти.

Кто-то знал, что Мирон приедет в тот дом. А, судя по состоянию дома, хозяин не живет в нем постоянно, значит, у него есть конспиративные квартиры, где он обретается. И в баре он не сидит открыто, он же хозяин, у него кабинет есть, я думаю, что официанты и бармен понятия не имеют, что собой представляет Мирон. То есть о специфике клиентуры они, возможно, в курсе, но вряд ли знают, кто такой Мирон. Просто очередной владелец. И даже если он там бывал раньше как… ну, скажем, член местного профсоюза, то в лицо они его вряд ли опознали, потому что он сам говорил, что меняет внешность по мере необходимости, а должность Диспетчера – именно такая необходимость и есть.

И тем не менее кто-то послал к нему убийцу.

Но почему я думаю, что к нему? А если это ко мне прислали убийцу, и Мирон просто попал под раздачу? Ольга права, его устранили как наибольшую опасность, чтобы не мешал. Если предположить, что убийца приходил за мной, то его наняли уже после того, как Мирон слил моего мужа и свекровь полиции. Нанял кто-то еще, а с Аленой просто совпало.

Эта мысль настолько дикая, что я сначала ее отбросила. Понятно, что муж и свекровь хотели меня убить. Или скорее так – свекровь и муж. Многих убивают из-за имущества, вот хоть у мадам де Бренвилье спросите. Но у меня нет никакого ощутимого имущества, а главное, его унаследуют Петька и Тонька. Так зачем кому-то меня убивать?

Но если предположить, что хотели убить Мирона, то уже убили бы. Он лежит в больнице, а там тот еще проходной двор, несмотря на пропускную систему. Надень цветную пижаму, нацепи на шею стетоскоп и ступай гулять по больничным коридорам, никто и внимания не обратит. Мирона пришла убивать Алена – у нее с ним были свои счеты, сугубо личные. А больше на него никто не покушался.

Но и на меня тоже. Вот только что-то мне подсказывает, что дело не такое простое, как мне хочется. Или я себя накручиваю? Глупости, кому надо меня убивать!

Да, я поспать хотела в салоне…

Туман облепил машину так густо, что я чувствую себя космонавтом в космической капсуле. Эта осень отчего-то решила принести в мой город лондонские туманы, что было бы прекрасно, если бы не приходилось ездить на машинах.

Дверца резко распахнулась, я даже вздрогнула от неожиданности. Вместе с Фроловым в салон ворвалась сырость, и я поежилась – пока он ходил, я тут уже пригреться успела.

– Туманище какой… – Фролов завел двигатель и включил обогрев. – Все, порядок, оставил их на попечение директрисы. Сыро на улице, противно. Может, подождать их и отвезти?

Тут два квартала, а мы с Петькой выросли в здешних дворах. Правда, школу мы посещали другую, но все вокруг нам обоим знакомо, хоть глаза завяжи.

– Хотя брат твой тоже отчасти местный…

Я киваю. Сколько было всего на этих улицах, когда еще стояли старые дома, когда во дворах было полно детей, и мы сами ходили в школу и из школы, не то что теперь: отвести ребенка, привести, да на улицу чтоб одна ни-ни. Вот времена настали, ребенка восьми лет невозможно одного отпустить на улицу, того и гляди, случится что-нибудь скверное. Пьяные, а то и обдолбанные водители, и подростки, не знающие, куда себя деть, и от этого сверх меры агрессивные, и бродяги, да мало ли опасностей подстерегает на улице маленькую девочку? А еще я знаю, что в школах тоже случается всякое… но тут уж возьму на вооружение опыт бабушки Маши и при малейшем намеке на конфликт буду реагировать, как положено.

Многие скажут: нечего лезть в детские конфликты, но дело в том, что в последние годы все чаще детские конфликты заканчиваются смертью одной из сторон. В обществе растет градус ненависти – к иноверцам, инородцам, к соседу, более удачливому, к коммерсанту – более богатому, да вообще причины для ненависти всегда находятся, и дети впитывают ее, как губки, и становятся более жестокими. Вот в моем детстве – ну, поссорились, даже подрались, но на этом все. Никому в голову не приходило собрать банду, подстеречь обидчика и убить. А сейчас это вроде и не удивляет никого. Нет, граждане, наша Тонька будет находиться под пристальным присмотром.

– Холодно… Вот, печка заработала, ты как, не замерзла, ожидая? Потому что я, пока добежал от крыльца до машины, продрог.

Да понятно – осень, а у нас не Африка. Что за дурацкий климат – большую часть года приходится кутаться в сто одежек! Хотя, безусловно, в этом есть свои плюсы. Например, нет такого количества ядовитых змей, и разные жуткие болезни нас тоже не касаются, в холоде бактерии гибнут. Чаще всего так и бывает – там, где минус, нужно поискать плюс, и этот плюс обязательно найдется.